Космонавты, побывавшие на орбите, продолжают занятия на тренажерах, в условиях искусственной невесомости, создаваемой в бассейне, репетируют действия в сложных ситуациях.
Четверть века назад слова «космонавт», «астронавт», «звездолетчик» можно было встретить лишь на страницах научно-фантастических произведений. А сейчас в окрестности планеты всё чаще уходят космические экспедиции, люди по нескольку месяцев живут и работают на орбите. Как готовятся экипажи к выполнению сложных и ответственных программ, как изменились требования к космонавтам за два десятилетия, прошедших после полета Юрия Гагарина! Об этом редакция попросила рассказать заместителя начальника Центра подготовки космонавтов дважды Героя Советского Союза А.А. ЛЕОНОВА.
— Алексей Архипович, в мае возвратилась на Землю пятая основная экспедиция на «Салют-6». Вместе с В.Коваленком на борту станции работал бортинженер В.Савиных — пятидесятый советский космонавт и сотый космонавт планеты. Уже эти цифры говорят о том, что освоение околоземного пространства становится профессией для все большего числа людей. Усложняет это подготовку космонавтов или, наоборот, упрощает?
— Прежде чем ответить на вопрос, расскажу о курьезном случае. Как-то мне попался на глаза международный справочник профессий — космонавты в нем не числятся. Если верить этому фолианту, такой специальности просто не существует. Ну а на деле?
За три с лишним года на станции «Салют-6» побывали шестнадцать экипажей — 676 суток орбитальный комплекс работал в пилотируемом режиме. Это значит, что почти два года станция была обитаемой. Двадцать семь человек провели на ней около двух тысяч разнообразнейших экспериментов. Шестеро возвращались в космический дом вторично, а Валерий Рюмин проработал в его отсеках без малого год. Вот и судите сами, есть ли такая профессия — космонавт. По-моему, двух мнений тут быть не может.
Теперь о подготовке. Космонавты — люди тренированные, ведь их работа требует большого физического напряжения. Но, заметьте, полеты в космос перестали быть только лишь привилегией молодых. И порой приходится слышать, что освоить эту профессию сейчас намного легче и проще, чем в эпоху первопроходцев. Это не так, требования не снизились, они просто стали во многом другими, поскольку изменилось и само содержание профессии. — Расскажите, пожалуйста, в чем суть этих изменений. Ведь в Звездном вы практически со дня основания, летали на разных типах кораблей, а ныне уже почти десять лет занимаете должность командира отряда космонавтов. Словом, есть с чем сравнивать.
— Первая группа космонавтов — Гагарин, Титов, Николаев, Попович, Быковский, Комаров, Беляев и я — приехала в Звездный в марте 1960 года. Все мы были летчиками-истребителями, иначе говоря, людьми, знакомыми с перегрузками, умеющими не теряться в острых ситуациях. Такой подход к отбору кандидатов был не случаен. Вспоминаю, как сам попал в отряд. Прибыла в нашу летную часть комиссия, начались разговоры — будут отбирать лучших летчиков, а куда, зачем — никто толком не знает. Мои документы тоже направили на комиссию, а разговор отложили — у меня по графику полет был. И вот досада — в этом полете случилась авария. Правда, посадить машину удалось, но настроение было — сами понимаете... Но все-таки на комиссию меня вызвали, предложили стать испытателем, объяснили, что речь идет не о самолетах, а совсем о другой технике. Честно говоря, я тогда удивился — ведь аварийщик. Лишь позже понял — может быть, именно то, что не растерялся я тогда в воздухе, и склонило комиссию в мою пользу.
А потом начались медицинские исследования — сорок два дня пробыли мы в госпитале! А ведь ребята были все молодые, здоровые. Что ж, медиков можно понять — тогда никто не знал, как встретит человека космос. Напомню, что на первых «Востоках» был логический «замок». Чтобы получить доступ к управлению, космонавт должен был выполнить ряд операций, доказать, что он в здравом уме и твердой памяти. Не потому, что кто-то сомневался в способностях космонавта, просто ученые не знали, как подействует на организм невесомость. Подготовить пилота к встрече с необычной средой — вот что было тогда главной задачей специалистов. В первых полетах выяснялось, может ли вообще человек работать в космосе как оператор. Постепенно и очень осторожно увеличивали медики продолжительность космических рейсов. Теперь мы знаем, что на орбите можно находиться месяцами, и не просто летать, а выполнять самые сложные и тонкие эксперименты. И сегодняшний космонавт должен быть одновременно астрофизиком и металлургом, биологом и инженером, океанологом и пилотом... — Но ведь не в силах один человек овладеть десятком специальностей?
— Конечно, нет. Однако определенной суммой знаний в самых различных областях науки и техники современный космонавт просто обязан владеть. Ведь круг исследовательских задач, которые экипажу нужно решить на орбите, постоянно расширяется. Спросите, например, у лесников, насколько легче ревизовать из космоса таежные просторы, следить за очагами лесных пожаров. Спросите у работников сельского хозяйства, как проще и быстрее вести учет полезных площадей, заниматься землеустройством — с треугольником шагать или космические снимки анализировать?
А геология? Наша планета изучена неплохо, теперь в поисках полезных Ископаемых приходится забираться все дальше в глухие, необжитые районы, все глубже в недра. Или... выше подниматься над Землей. Как ни парадоксально, с большой высоты человек лучше «видит» в глубь планеты. На космических снимках проявляются глубинные разломы и кольцевые структуры, которые незаметны даже на аэрофотоснимке. Сказывается так называемый «эффект просвечивания» — исчезают ненужные детали, геологические структуры как бы проступают из-под чехла осадочных отложений. Сейчас фраза «клады открываются с орбиты» не модный лозунг, а конкретная программа геологической практики. Конечно, наивно было бы думать, что космонавты подсказывают сверху — бурите, мол, вот здесь. Речь идет о геологических структурах, перспективных для поиска. И уже немало месторождений открыто с помощью космического зондирования Земли.
Заявки в космос шлют технологи и электоонщики, оптики и биологи, картографы и гляциологи — всех не перечислишь. Многие институты Академии наук СССР и ряда министерств по праву называли «Салют-6» своим филиалом на орбите. — Итак, современный космонавт — универсал, знакомый с последними достижениями в различных областях науки и техники. Но ведь таких специалистов ни один вуз не выпускает. Как же готовят в Звездном городке экспериментаторов широкого профиля?
— Для обучения экипажей долговременных орбитальных станций Центр подготовки космонавтов широко привлекает самих поставщиков экспериментов. Они выступают в роли преподавателей, знакомят космонавтов с аппаратурой, с методикой опытов. Кроме того, экипажи проходят стажировку в научных учреждениях. Например, под руководством специалистов Госцентра «Природа» перед длительной космической экспедицией экипаж отправляется в полет на самолете-лаборатории. Пролетая над различными зонами нашей страны, космонавты мчатся различать и оценивать геологические структуры. И так в каждой области. О масштабе и разносторонности подготовки говорит такая цифра — Звездный сотрудничает более чем с тремястами организациями — научными институтами и вузами, конструкторскими бюро и предприятиями. — Цифра впечатляющая. И все же современный космонавт не только исследователь, он попрежнему остается пилотом. Летчик, шофер могут полетать или поездить на учебной машине рядом с опытным инструктором, который укажет на ошибки. А как быть космонавту — он ведь сразу идет в реальный полет?
— Да, учебных космических кораблей пока нет, и не уверен, что они появятся в реально обозримом времени. Все действия наши питомцы отрабатывают в «земных полетах». Сначала на специализированных тренажерах космонавты доводят до автоматизма отдельные операции, проигрывают разные этапы полета. Потом переходят на комплексный тренажер, который имитирует зесь рейс от взлета до посадки. На действия пилота он реагирует как настоящий корабль — включаются и выключаются двигатели, меняется обстановка в иллюминаторах, на приборах.
С невесомостью люди знакомятся в летающих лабораториях — эта методика применялась с первых дней существования отряда. Когда самолет делает «горку», летя по параболе, тяжесть пропадает на два-три десятка секунд. Не так уж много, но для первого знакомства хватит. А длительные операции — ремонт, выход в открытый космос — репетируются в специальном бассейне, в так называемой гидроневесомости. Центрифуги, барокамеры, специальные лаборатории знакомят будущих космонавтов с различными явлениями и ощущениями, которые им придется испытать в полете. — Кстати, Алексей Архипович, многие считают, что именно такие тренировки на «экзотическом» оборудовании и составляют основу подготовки космонавтов. Так ли это?
— Конечно, нет. Без них не обойтись, но ограничиться ими тем более нельзя. Любителям «экзотики» придется разочароваться — обучение начинается... за партой, точнее — за столом, в аудиториях Звездного. Сначала космонавты штудируют теорию, изучают схемы, макеты и действующие модели различных узлов корабля и станции. Ведь космическая техника непрерывно усложняется, и ее грамотная экс-плуатация становится непростой задачей. Значит, космонавту нужна серьезная инженерная эрудиция. Он обязан не просто знать сотни систем, но и уметь в случае нужды их отремонтировать.
Вот смотрите — когда создавали «Салют-6», разработчики планировали ремонтные операции, но, думаю, и сами не ожидали, что их можно проводить так много и такие сложные. Вспомним хотя бы ремонт СТР — системы терморегулирования, который осуществили Л.Кизим, О.Макаров и Г.Стрекалов в конце прошлого года. Эта операция была настоящей сенсацией — ведь СТР вообще не была рассчитана на ремонт. Вскрыть замкнутые трубопроводы, заполненные жидкостью под давлением, врезать в них новый контур — тут нужна хирургическая точность. Кстати, залезать в замкнутый контур — это и на Земле непросто, что ж говорить о невесомости, где даже бритье сопряжено с известными сложностями. Космические бритвы оснащены специальным отсосом и сборником для щетины — если она попадет в атмосферу станции, ничего приятного не жди. А железные опилки? А антифриз, которым заполнена СТР?
Инженеры проявили немало изобретательности, чтобы подготовить операцию, а космонавты шли на риск, начиная ее. Если капля антифриза уплывет в невесомости, она может попасть в дыхательные пути или желудок последствия будут неприятными. Но еще хуже, если антифриз попадет в регенератор атмосферы — начнется реакция с выделением тепла, перегрев, а то и пожар. Но ничего не случилось, космонавты справились блестяще. Вспомните теперь логический «замок» на первых кораблях, сравните день нынешний и день минувший. — Алексей Архипович, в программу подготовки входят и тренировки, на которых экипажи отрабатывают действия в экстремальных условиях: в море и горах, в пустыне и непроходимой тайге. Нужны ли такие «тесты на выживание», ведь корабли приземляются в заранее определенном районе, их встречает мощная поисковая служба?
— Мы не вправе исключать любые неожиданности. С Павлом Беляевым мы оказались в такой ситуации не на тренировке, взаправду. На «Восходе-2» отказала автоматическая система ориентации, и Земля разрешила нам перейти на ручное управление посадкой. Сели в районе Перми, в тысяче километров от запланированного места. Глухая тайга, морозец, а теплой одежды нет. В программу подготовки тогда входили лишь тренировки на море. Снаряжение у нас — рыболовные крючки да средства для отпугивания акул. Ничего себе рыбалка — снегу по пояс. Сняли мы скафандры, выжали мокрое белье, обмотались кусками парашюта. Вертолет нашел нас довольно скоро, но сесть не мог - чащоба. Сбросил продовольствие, одежду. Куртки долетели, а штаны на ветках застряли. Словом, посидели мы тогда в тайге... Именно после этого случая решено было отрабатывать действия экипажей в самых различных условиях. Принцип такой — чем хуже, тем лучше. Вот в начале года отправляли людей под Воркуту — там мороз под сорок да еще с ветерком. В тайгу заранее доставили спускаемый аппарат. Оказавшись в нем, космонавты должны снять скафандры, надеть теплозащитную одежду, развести костер, дать сигнал и ждать поисковую группу. Если мороз под пятьдесят — восемь часов, если около тридцати — сутки.
Сопровождал группу А.Губарев, опытный космонавт, дважды работавший на орбитальных станциях. Между прочим, большинство космонавтов, участвовавших в первых разведочных полетах, ныне руководят подготовкой экипажей, работают инструкторами, преподавателями. Это очень важно, ибо позволяет сохранить преемственность, не растерять драгоценный опыт. — Мы говорили главным образом о профессиональной подготовке. А какими личными качествами, чертами характера должен обладать космонавт?
— Идеальных людей нет, и космонавты не исключение. Один — весельчак, балагур, другой — замкнут, сдержан, этот — излишне самолюбив, обидчив, тот — вспыльчив, но отходчив. Словом, в повседневной жизни космонавты — обычные люди, и характеры у всех разные. Но есть качества, не обладая которыми человек не сможет стать космонавтом. Это терпимость к чужим недостаткам, умение сохранять хладнокровие в рискованной ситуации, мужество и самоотверженность.
В длительных полетах действует простая формула — члены экипажа должны складывать свои достоинства и вычитать недостатки. Если они этой арифметике взаимоотношений не обучены, то не смогут работать с полной отдачей. Возникнут конфликты, трения. Представьте себе ситуацию: заперли вас с кем-нибудь в одной квартире и сказали: живите вместе полгода. Прикиньте-ка, выдёржите или нет? А ведь станция не уютная квартира, комфорт там — понятие относительное. Ровность поведения, способность марафонца переносить длительные физические и психологические нагрузки — вот качества, необходимые в длительной экспедиции. Словом, нужна культура поведения, талант общения с партнером, с операторами Центра управления полетом. А эти качества воспитываются на протяжении всей жизни.
В полете всегда может произойти непредвиденное. Вот лишь один пример. 9 августа 1979 года была дана команда на отстрел антенны космического радиотелескопа, поскольку программа исследований на нем была выполнена. Установленная в «кормовом» стыковочном узле десятиметровая антенна, отходя от станции, зацепилась за один из ее наружных элементов. Причал, к которому швартовались «Прогрессы» — космические дозаправщики, оказался закрытым. Центр управления предложил экипажу отцепить антенну вручную.
Мне довелось первому выйти в открытый космос, не по рассказам знаю, какая это сложная и трудная операция. На Земле все понимали это, понимали и то, что у экипажа настроение «чемоданное» — В.Ляхов и В.Рюмин готовились к возвращению. Незапланированная операция в открытом космосе на 172-е сутки полета — настоящий подвиг. Но В.Ляхов и В.Рюмин знали — если «Прогрессы» не смогут больше причаливать к станции и пополнять запасы топлива, дальнейшая программа будет крайне осложнена. Ни минуты не колеблясь, они стали готовиться к операции и провели ее безукоризненно. Разве это не самоотверженность?
Миллионы людей смотрят теперь телепередачи с орбиты, космонавты рассказывают о своем житье-бытье, знакомят с экспериментами, Удобно устроившись у телевизора, зрители видят на экране обстановку, которая напоминает интерьер любой земной лаборатории. И вряд ли думают о том, что за обшивкой космического комплекса — невыносимый для человека холод и глубокий вакуум, условия, враждебные всему живому. Путь в космос тернист и опасен, были на нем и аварийные ситуации, и трагедии. Испытывая новый корабль, отдал жизнь В.Комаров. После исследовательского полета на первой орбитальной станции, возвращаясь домой, погибли Г.Добровольский, В.Волков, В. Пацаев. Их жизнь, их подвиг учат нас мужеству. Чтобы штурмовать космос, нужны не только знания, но и незаурядная отвага, неукротимая сила духа. Ведь каждый космический полет попрежнему остается серьезнейшим испытанием и для техники, и для людей.
Возвращаясь к началу нашей беседы, можно сказать так: готовить сейчас экипажи стало и легче и труднее одновременно. Это не игра словами, а диалектика развития нашей профессии. Легче потому, что мы уже очень много знаем о космосе, у нас есть современное оборудование, проверенные практикой учебные методики. Труднее потому, что намного сложнее и обширнее стали исследовательские программы. Эрудированный инженер, вдумчивый экспериментатор, классный пилот, человек, физически и психологически подготовленный к работе в необычных условиях, — таков современный космонавт. Специалист, способный выполнять самые ответственные задачи, которые ставит перед космонавтикой наша Родина.
