«ВСЁ НАОБОРОТ»
Эдвард ЛИР
(1812-1888)
Английский поэт и художник. Страстный любитель весёлой чепухи, или, выражаясь по-английски, нонсенса. Свою любовь к чепухе воплощал в лимериках (коротких стихах из пяти строк), а также и в других произведениях, которые сам иллюстрировал смешными рисунками.
Лимерики
¤ ¤ ¤
Жил один старичок за рекою,
Всей душой устремленный к покою.
Но шальная ворона
Вдруг прокаркала с клена:
«Нет покоя тебе за рекою!»
¤ ¤ ¤
Одна старушонка из Лоха
Себя развлекала неплохо:
Все утро сидела
И в дудку дудела
На кустике чертополоха.
¤ ¤ ¤
Жил-был старичок из Манчестера,
За которым погналися шестеро.
Он вскочил на скамью,
Перепрыгнул свинью
И совсем убежал из Манчестера.
¤ ¤ ¤
Жил-был старичок из Киото,
Постоянно жалевший кого-то.
Он увидел лягушку
И метнул ей ватрушку,
Благородный старик из Киото!
¤ ¤ ¤
Один старикашка с косою
Гонялся полдня за осою.
Но в четвертом часу
Потерял он косу
И был крепко укушен осою.
¤ ¤ ¤
Один джентльмен втихомолку
Забрался на старую елку.
Он кушал пирог
И слушал сорок,
На ту же слетевшихся елку.
¤ ¤ ¤
Жил мальчик вблизи Фермопил,
Который так громко вопил,
Что глохли все тетки,
И дохли селедки,
И сыпалась пыль со стропил.
¤ ¤ ¤
Жил-был старичок между ульями,
От пчел отбивавшийся стульями.
Но он не учел
Числа этих пчел
И пал смертью храбрых меж ульями.
¤ ¤ ¤
Жил мальчик из города Майена,
Свалившийся в чайник нечаянно.
Он сидел там, сидел
И совсем поседел,
Этот бывший мальчишка из Майена.
¤ ¤ ¤
Жил старик на развесистой ветке,
У него были волосы редки.
Но галчата напали
И совсем общипали
Старика на развесистой ветке.
¤ ¤ ¤
Жил-был человек в Амстердаме,
Не чистивший шляпу годами.
Он в ней невзначай
Заваривал чай
И в ней же гулял в Амстердаме.
¤ ¤ ¤
Жил один джентльмен в Девоншире,
Он распахивал окна пошире
И кричал:«Господа!
Трумбаду-трумбада!» –
Ободряя людей в Девоншире.
¤ ¤ ¤
Жил да был старичок из Гонконга,
Танцевавший под музыку гонга.
Но ему заявили:
«Прекрати это – или
Убирайся совсем из Гонконга!»
¤ ¤ ¤
Жил один джентльмен в Холихеде,
Разъезжавший верхом на медведе.
На вопрос:«Вы жокей?»
Отвечал он:«О-кей!» –
Продолжая скакать на медведе.
¤ ¤ ¤
Жила на горе старушонка,
Что учила плясать лягушонка.
Но на все «раз-и-два»
Отвечал он: «Ква-ква!» –
Ох, и злилась же та старушонка!
¤ ¤ ¤
Жила-была дама приятная,
На вид совершенно квадратная.
Кто бы с ней ни встречался,
От души восхищался:
«До чего ж эта дама приятная!»
¤ ¤ ¤
Перевод Г. Кружкова
Дядя Арли
Помню, помню дядю Арли
С голубым сачком из марли:
Образ долговяз и худ,
На носу Сверчок зеленый,
Взгляд печально-отрешенный –
Словно знак определенный,
Что ему ботинки жмут.
С пылкой юности, бывало,
По холмам Тинискурала
Он бродил в закатный час,
Воздевая руки страстно,
Распевая громогласно:
«Солнце, солнце, ты прекрасно!
Не скрывайся прочь от нас!»
Точно древний персианин,
Он скитался, дик и странен,
Изнывая от тоски:
Грохоча и завывая,
Знания распространяя
И – попутно – продавая
От мигрени порошки.
Как-то, на тропе случайной,
Он нашел билет трамвайный,
Подобрать его хотел;
Вдруг из зарослей бурьяна,
Словно месяц из тумана,
Выскочил Сверчок нежданно
И на нос к нему взлетел!
Укрепился – и ни с места,
Только свиристит с насеста
Днем и ночью: я, мол, тут!
Песенке Сверчка внимая,
Дядя шел не уставая,
Даже как бы забывая,
Что ему ботинки жмут.
И дошел он, в самом деле,
До Скалистой Цитадели,
Там, под дубом вековым
Он скончал свой подвиг тайный,
И его билет трамвайный,
И Сверчок необычайный
Только там расстались с ним.
Там он умер, дядя Арли
С голубым сачком из марли,
Где обрыв над бездной крут;
Там его и закопали,
И на камне написали,
Что ему ботинки жали,
Но теперь уже не жмут.
Перевод Г. Кружкова
Прогулка верхом
Щипцы для орехов сказали соседям –
Блестящим и тонким щипцам для конфет:
— Когда ж, наконец, мы кататься поедем,
Покинув наш тесный и душный буфет?
Как тяжко томиться весною в темнице,
Без воздуха, света, в молчанье глухом,
Когда кавалеры и дамы в столице
Одно только знают, что скачут верхом!
И мы бы могли гарцевать по дороге,
Хоть нам не случалось еще до сих пор.
У нас так отлично устроены ноги,
Что можем мы ездить без седел и шпор.
— Пора нам, – вздохнули щипцы для орехов, –
Бежать из неволи на солнечный свет.
Мы всех удивим, через город проехав!
— Еще бы! – сказали щипцы для конфет.
И вот, нарушая в буфете порядок,
Сквозь щелку пролезли щипцы-беглецы,
И двух верховых, самых быстрых лошадок
Они через двор провели под уздцы.
Шарахнулась кошка к стене с перепугу,
Цепная собака метнулась за ней.
И мыши в подполье сказали другу:
— Они из конюшни уводят коней!
На полках стаканы зазвякали звонко.
Откликнулись грозным бряцаньем ножи.
От страху на голову стала солонка.
Тарелки внизу зазвенели: – Держи!
В дверях сковородка столкнулась с лоханью,
И чайник со свистом понесся вослед
За чашкой и блюдцем смотреть состязанье
Щипцов для орехов – щипцов для конфет.
И вот по дороге спокойно и смело,
Со щелканьем четким промчались верхом
Щипцы для орехов на лошади белой,
Щипцы для конфет на коне вороном.
Промчались по улице в облаке пыли,
Потом – через площадь, потом – через сад...
И только одно по пути говорили:
— Прощайте! Мы вряд ли вернемся назад!
И долго еще отдаленное эхо
До нас доносило последний привет
Веселых и звонких щипцов для орехов,
Блестящих и тонких щипцов для конфет...
Перевод С. Маршака
Читать ещё...
Корней Иванович Чуковский *
Русский советский поэт, публицист, литературный критик, переводчик и литературовед, детский писатель, журналист. Отец писателей Николая Корнеевича Чуковского и Лидии Корнеевны Чуковской...
|
