В этой сказке все спорят. И больше всех, конечно, слонёнок и медвежонок.
Вот о том-то я и хочу рассказать. Итак, слушайте.
Не помню точно, когда это было: не то в субботу, не то в воскресенье. Одним словом, был прекрасный день. А потом был прекрасный вечер, и вот в тот прекрасный вечер медвежонок как раз пришёл к слонёнку в гости.
— Здравствуй, — сказал он слонёнку. — Я давно не видел тебя. Не правда ли, какой прекрасный вечер!
— Ты так думаешь? – удивился слонёнок. — Нет, прекрасный вечер – это тогда, когда идёт дождь и можно топать по лужам. Вот так!
И тут слоненок показал, как надо топать по лужам.
Конечно, мишка и сам любил топать по лужам, но в этот раз он не согласился.
Потому что вечер действительно был прекрасный. В небе свечками горели звёзды, в кустах пели соловьи, а ночные бабочки, не разобрав в темноте, опускались прямо на медвежьи уши, принимая их за мохнатые лепестки. Поэтому мишка и не согласился со слонёнком. Он просто взял его за хобот и потащил в сад показать звёзды и послушать соловья.
Но упрямый слонёнок сказал:
— Вообще-то меня очень трудно удивить.
— Трудно удивить?! Ну хорошо же, — и медвежонок решил удивить слонёнка, чего бы это ему ни стоило.
Он обхватил голову лапами, сел на пенёк и стал думать:
"А что, если надуть большой-большой шарик и прилететь на нём к слону в гости? Конечно, это хорошо, но вдруг он опять скажет: "Этот шарик просто толстый пузырь. Нашёл чему удивляться.""
"А что, если показать ему первый ландыш или первый листок? Нет, это тоже его не удивит. И он, конечно, скажет: Их скоро будут тысячи. Ха–ха–ха–ха!"
И совсем уже было отчаялся мишка, да вдруг вспомнил. Ну как же? Слонёнок любит облака и одуванчики. Облака потому, что они похожи на слонов. Ну, а одуванчики они ведь похожи на маленькие облачка на зелёных ножках. И слонёнок часто нюхает их.
Медвежонок пошёл в слоновый сад и сказал тихо большому тополю:
— Осыпь, осыпь меня, пожалуйста, белыми большими серёжками. Сегодня, наконец, я хочу удивить и рассмешить слонёнка.
И большой тополь, конечно же, встряхнул ветвями и полетел пух. Он летел хлопьями, гроздьями. Казалось, целый душистый снегопад обрушился на медвежонка! Вскоре он укрыл медвежонка так, что не было видно даже его хвостика.
А медвежонок закрыл глаза и сладко уснул в том душистом стогу.
Прокукарекал утром петух, взошло солнышко. И на крылечко вышел слонёнок. Он потянулся, вздохнул, огляделся вокруг. И ахнул.
— Да–да, там, в глубине сада, рос невиданно большой одуванчик!
— Ох! Неужели, – удивился слонёнок, – могут быть такие одуванчики?
От счастья слон закрыл глаза и вдохнул одуванчиковый запах.
Но когда он вновь открыл глаза чуть не лопнул от злости. Перед ним стоял медвежонок, а на его ушах, на хвостике был белый–белый пух. Слон икнул, отвернулся и уже опять хотел сказать что-то скучное.
Но медвежонок улыбнулся:
— Не надо, не надо притворяться, слон. Я же сам слышал, что ты удивился.
— Да–да, — кивнул слон.
— Я, медвежонок, часто удивляюсь, только стесняюсь сказать.
Ну вот и всё.
Что я хотел сказать, вы, наверное, поняли. Не всякий скучный скучен. Быть может, он просто стесняется. И ему надо помочь. Ну хотя бы стать ради этого большим одуванчиком.
Геннадий Михайлович Цыферов (1930-1972) начал писать миниатюры для детей после окончания педагогического института. Уже в этих маленьких творениях Чуковский увидел недюжинный талант Цыферова и посоветовал ему посвятить себялитературе.
