|
ЧАСТЬ I
ВИННИ-ПУХ
|
|
|
|
ЧАСТЬ II
ДОМИК НА
ПУХОВОЙ ОПУШКЕ
|
ГЛАВА III,
в которой Пух и Пятачок пошли на охоту и чуть-чуть не поймали Ужалище.
Пятачок был маленьким хозяином Большого Дома, находившегося в самой середине очень большого букового дерева, которое росло в самой середине огромного Леса. Рядом с Большим Домом, на столбике, была прибита дощечка с надписью:
ПОСТОРОННИМ В.
|
|
Когда Кристофер Робин спросил Пятачка, что означает эта надпись, Пятачок, не задумываясь, ответил, что так звали его дедушку, а дощечка эта — фамильная реликвия, которая переходит от детей к внукам и обратно.
Кристофер Робин сказал, что такого имени ПОСТОРОННИМ В не бывает, но Пятачок заверил, что бывает, дедушка ведь был, с этим не поспоришь, а это просто сокращение, полностью дедушку звали Посторонним Вилли. У дедушки специально было два имени: если одно потеряется, другое обязательно останется — либо Посторонним, оставшееся от прадедушки, либо Вильям (Вилли), оставшееся от Посторонним.
— Ну и что, у меня тоже два имени, — небрежносказалКристофер Робин.
— Ну вот, а ты еще мне не верил! — обрадовался Пятачок.
Однажды чудесным зимним утром Пятачок, убирая снег вокруг дома, увидел своего друга Винни-Пуха. Пух очень сосредоточенно, медленно брел куда-то, глядя себе под ноги.
|
— Пух! Пух! — окликнул его Пятачок.
Но Винни-Пух так увлекся, что даже и не подумал остановиться.
— Привет, Пух! — снова закричал Пятачок. — Что это ты тут делаешь?
— Охочусь, — сказал Пух.
— Охотишься на кого?
— Выслеживаю кого-то, — сказал Винни-Пух загадочно.
|
— Выслеживаешь кого? — спросил Пятачок, подойдя поближе.
— Вот и я думаю: кого? Я хожу и спрашиваю себя: „Кого же это я выслеживаю?"
— И что ты себе отвечаешь?
— Вот поймаю и узнаю, — сказал Пух. — Смотри, Пятачок, — указал он поросенку на снег перед собой, — что ты видишь?
— Следы, — сказал Пятачок. — Отпечатки лап. — Голосок его стал тоненьким-тоненьким от волнения. — Пух, а это не У... У... Ужалище?
— Вполне возможно, — сказал Пух. — Иногда, вроде оно, а иногда вроде не оно. Кто их поймет, эти следы.
С этими словами он двинулся дальше, а Пятачок, чуть-чуть помедлив (ну самое большее минуту или две), побежал следом за ним.
Неожиданно медвежонок остановился и, нагнувшись к земле, стал рассматривать таинственные следы.
|
|
— Что случилось, Пух?
— Странные дела, — сказал Винни-Пух. — Их уже двое. Вот здесь Непонятно-кто шел один, а здесь к нему присоединился еще один Непонятно-кто и теперь они уже следуют группой...
— Пятачок! — предложил Пух. — Давай охотиться вместе, а то вдруг это — Свирепые Звери?
Пятачок, решительно почесав за ухом, ответил, что до пятницы ему делать нечего и он будет счастлив поохотиться с Винни-Пухом, особенно на Ужалище.
— Ты хотел сказать, на двух Ужалищ, — уточнил Пух.
А Пятачок сказал, что сколько бы их ни было, все равно, ведь до пятницы он совершенно свободен.
И дальше друзья пошли вдвоем.
Путь их лежал вокруг маленькой осиновой рощицы, поскольку следы Ужалищ, если это были Ужалища, вели вокруг нее. Так они и шли — впереди решительно топал Пух, а за ним вприпрыжку семенил Пятачок.
По дороге Пятачок рассказывал Винни-Пуху Охотничьи истории про то, как его дедушку В. Посторонним продуло на охоте, и как он в преклонных годах страдал одышкой, и еще много чего интересного.
|
|
А медвежонок думал о том, какие они из себя эти дедушки, и вдруг они сейчас выслеживают как раз парочку матерых дедушек, и содержат ли дедушек в неволе, и, если они поймают хоть одного, можно ли будет держать его дома и кормить из рук, и что скажет об этом Кристофер Робин.
А следы вели и вели вперед. Внезапно Пух остановился и уставился себе под ноги:
— Смотри!!
— Что такое?? — спросил Пятачок, подпрыгнув от неожиданности (потом он подпрыгнул еще два или три раза, чтобы кто-нибудь не подумал, что он испугался).
— Следы! — сказал Пух. — К ним присоединился третий зверь!
— Ви-Ви-Винни, — пролепетал поросенок. — Ты думаешь, это еще одно Ужалище?
— Вряд ли, — ответил Пух. — Эти следы совсем не такие. Судя по всему это два Ужалища и одно, я полагаю. Укусилище, или два, я полагаю, Укусилища, и одно Ужалище. Придется их преследовать.
И они пошли дальше, немножко волнуясь — ведь кто их поймет, эти следы, а вдруг эти три зверя окажутся Страшно Свирепыми?
|
Больше всего на свете Пятачок хотел, чтобы его дедушка Вильям Посторонним вдруг оказался с ними, а не непонятно где. А Пух думал о том, что здорово было бы сейчас случайно встретить Кристофера Робина, потому что он по нему ужасно соскучился.
|
Вдруг Винни-Пух снова остановился и облизал кончик носа, потому что так жарко ему еще никогда не было. Их было уже четверо!
— Ты видишь, Пятачок?!! Видишь их следы? Теперь уже три Ужалища и одно Укусилище! Еще одно Ужалище!
Сомнений не было. Цепочки следов пересекались, путаясь, но одно было ясно: они принадлежали четырем полным наборам лап!
Теперь уже Пятачок облизал кончик носа и, убедившись, что пользы в этом мало, сказал:
— Я думаю... мне кажется... Я что-то припоминаю... Вот! Я вспомнил! Я забыл вчера сделать одно дело, а завтра будет уже поздно. Придется идти домой и делать его.
— Давай сделаем его после обеда, — предложил Пух. — А я тебе помогу.
— Понимаешь, после обеда такие дела не делаются, — поспешил возразить Пятачок. — Это специальное утреннее дело, которое должно быть сделано утром, между... Кстати, который час?
— Около двенадцати, — ответил Пух, посмотрев на солнце.
— Между двенадцатью и пятью минутами первого. Так что, извини, дорогой друг Винни, мне...
— Что это??!! — задрожал Пятачок.
Пух посмотрел на небо, потом, снова услышав свист, перевел взгляд на толстые ветки большого дуба и...
— Да это же Кристофер Робин! — обрадовался медвежонок.
— А, ну тогда я за тебя спокоен. Ты за ним как за каменной стеной. Я пошел.
И Пятачок со всех ног понёсся домой, радуясь тому, что опасность миновала.
Кристофер Робин не торопясь слез с дерева.
|
|
— Бедненький глупенький мишка! — сказал он. — Ну разве так можно? Сначала ты один обошел рощицу, потом Пятачок побежал за тобой и вы стали обходить ее вдвоем, и если бы я вас не окликнул, вы обошли бы ее в четвертый раз...
— Можно, я подумаю минуточку? — спросил Пух, подняв лапку.
Он присел и задумался так крепко, как только мог. Потом он потрогал лапкой один след, потом почесал затылок и поднялся.
— Да-а-а... — протянул Винни-Пух. — Теперь я понял. Я дурачина и простофиля, а еще, я Самый Глупый Медведь в мире.
— Ты лучший в мире мишка! — сказал Кристофер Робин.
— Ты правда так думаешь? — с надеждой спросил Пух и вдруг просиял:
— Как бы там ни было, — сказал он, — а время уже обеденное.
И он пошел домой обедать.
|
