Спускаться иначе он пока не умеет, хотя иногда ему кажется, что, может быть, существует и другой способ, и, если на минутку перестать бумкать и хорошенько подумать, можно его найти.

Но увы, подумать-то ему и некогда.

Ну, вот он уже внизу и готов вам представиться:

— Винни-Пух.

— Что за странное имя, — конечно же, спросите вы.

Сейчас, сейчас все объясню. Это теперь медвежонок живет в собственном домике посреди Леса. А давным-давно, когда Кристофер Робин был еще маленьким, он каждый вечер укладывал мишку спать в большую картонную коробку, на которой было написано:

Медвежонок.
В.И.Н.Н.и ПУх

Вы, конечно же, догадались, что означает эта надпись? Да, все правильно: «Медвежонок. Высококачественное изделие. Необходим неослабный и постоянный уход». Кристофер Робин был еще маленьким и думал, что В.И.Н.Н.и ПУх — это имя, а когда догадался, как вы, то уже привык.

— В общем, его зовут Винни-Пух, — говорит всем Кристофер Робин, и это все разъяснения, которые можно от него услышать.

Иногда Винни-Пух любит поиграть во что-нибудь (если, конечно, удачно спустится по ступенькам), а еще любит вечерком уютно посидеть у огня и послушать сказку.

Однажды вечером...

— Пап, а что ты думаешь насчет сказки?

— Что насчет сказки?

— Ну, не мог бы ты рассказать Винни-Пуху сказку?

— Наверное, мог бы, — сказал папа. — А какую сказку я ему еще не рассказывал?

— Про него. Он ведь у нас еще тот медвежонок.

— Ну, это ясно.

— Так расскажи, пожалуйста, папочка!

— Попробую, — сказал папа. И попробовал.

Давным-давно, в прошлую пятницу, если я не ошибаюсь, Винни-Пух жил посреди Леса в собственном домике под именем Сандерс.

— А как это — под именем? — спросил Кристофер Робин.

— Это значит, что на дощечке, которая висела у него над дверью, золотыми буквами было написано:

ГОСПОДИНЪ
САНДЕРСЪ,

а он под ней жил.

— Пух, наверное, и сам этого не знал, — сказал Кристофер Робин.

— Зато теперь знаю, — проворчал кто-то сердито.

— Тогда я рассказываю дальше, — сказал папа.

Однажды, гуляя по Лесу, Пух вышел на полянку, посреди которой стоял высокий-превысокий дуб.

— Ж-ж-ж-ж-ж, — услышал Пух.

Он сел под деревом, обхватил голову лапами и задумался. Прежде всего он сказал себе: «Жужжит у самой верхушки. Это жужжание о чем-то говорит. Я никогда не слышал жужжания, которое бы ни о чем не говорило. А если есть жужжание, значит кто-то жужжит. А кому же еще жужжать, как не пчёлам?»

Пух еще немного подумал и пробормотал: «А зачем на свете пчёлы, как не для того, чтобы делать мед».

Потом он подумал еще чуть-чуть и сказал себе: «Интересно, с чего бы это пчелам делать мед? Не иначе, как для того, чтобы я его съел», — решил Пух, поднявшись, и полез на дерево.

Он лез, и лез, и лез, а по дороге сочинил песенку, примерно такую:

Мишка очень любит мед!

Почему? Кто поймет?

В самом деле, почему

Мед так нравится ему?

Он был уже высоко. Потом он залез чуть выше, и еще чуть выше, и еще чуть-чуть-чуть выше...

Пух уже порядком устал, поэтому песенка, которую он придумал, получилась такой жалобной:

Если б мишки были пчелами,

То они бы нипочем

Никогда и не подумали

Так высоко строить дом;

И тогда (конечно, если бы

Пчелы — это были мишки!)

Нам бы, мишкам, было незачем

Лазить на такие вышки!

Оставалось пролезть самую малость, нужно только добраться до во-он той веточки и...

Хрусь!!!

— Ой-ой-ой, помогите! — за кричал Винни-Пух, пролетев метра три и стукнувшись о толстую ветку.

— Ну, зачем же я... — успел сказать Пух, пока не ударился о следующую ветку.

— Я же не хотел сделать ни... — оправдывался он, стукнувшись об очередную ветку и перевернувшись вверх, вернее, вниз тормашками.

— Я же не хотел сделать ничего пло... Бум-Бум-Бум.

— Я понял... — успел сказать медвежонок, стукнувшись о шесть веток подряд.

— Это все из-за... — решил Пух, поздоровавшись со всеми ветками до самой земли и мягко опустившись на куст колючек.

— Это все из-за моей ужасной любви к меду! Ой-ой-ой!

Пух с трудом покинул куст, вытащил из носа колючку и стал думать сначала.

И сразу он подумал о Кристофере Робине.

— Обо мне? — не веря своему счастью, спросил Кристофер Робин.

— О тебе, — сказал папа.

Кристофер Робин стал слушать дальше, широко открыв глаза и заметно порозовев.

Итак, Винни-Пух отправился к своему другу Кристоферу Робину, который жил в домике с зеленой дверью на другом конце Леса.

— Доброе утро, Кристофер Робин, — сказал Пух.

— Доброе утро, Винни-Пух.

— Интересно, нет ли у тебя такой штуки, как воздушный шарик?

— Воздушный шарик?

— Да, я сейчас гулял по лесу и случайно подумал: «Нет ли у Кристофера Робина такой штуки, как воздушный шарик?»

— А что ты будешь с ним делать?

Винни-Пух внимательно осмотрелся. Убедившись, что никто не подслушивает, он поднес лапы к губам и страшно прошептал:

— МЁД!

— Но зачем тебе шарик?

— Надо, значит! — сказал Пух.

А случилось так, что вчера (в четверг) Кристофер Робин был в гостях у своего друга Пятачка, и там ему подарили зеленый воздушный шарик. А одному из Родных и Близких Кролика достался голубой шарик, но он не смог получить его, потому что был очень маленький, и по гостям его еще не водили. И Кристоферу Робину пришлось, так уж и быть, забрать с собой оба шарика — и зеленый и голубой.

— Ты какой выбираешь? — спросил Кристофер Робин.

Пух обхватил голову лапами и крепко задумался.

— Тут вот в чем дело, — стал рассуждать он. — Когда идешь за медом с воздушным шаром, главное, чтобы пчелы тебя не заметили. Так. Если шарик зеленый, они подумают, что это кустик и не узнают тебя. Если же он будет голубым, они могут подумать, что это просто кусочек неба. С каким шариком будет незаметнее — вот в чем вопрос.

— Послушай, Пух, как ты думаешь, пчелы не заметят под шариком тебя?

— Могут заметить, но могут и не заметить, — сказал медвежонок. — Кто их поймет, этих пчел?

Он подумал еще чуть-чуть и добавил:

— Надо попробовать притвориться маленькой черной тучкой. Может быть, так удастся их провести.

— Тогда тебе лучше взять голубой шарик, — сказал Кристофер Робин.

Захватив с собой голубой шарик и ружье (Кристофер Робин всегда носил его с собой — мало ли что может случиться), они пошли к большой луже. Винни-Пух уже давно ее заприметил.

Пух с головы до лап вывалялся в грязи, чтобы не осталось ни одного коричневого пятнышка. Потом отправились к дереву и надувать шарик, придерживая его за веревочку, шарик стал огромным-преогромным, Кристофер Робин отпустил свой конец ниточки, и Винни-Пух плавно взмыл в небо. Он поднимался и поднимался, пока не остановился как раз напротив верхушки дерева, только чуть в стороне.

— Ура! Ура! — закричал Кристофер Робин.

— Ну что, здорово? — крикнул сверху Пух. — На кого я похож? — Ты похож на медведя, висящего под шариком. — Как? Я совсем не похож на маленькую черную тучку в небесах? — озабоченно спросил медвежонок.

— Ни капельки!

— Наверное, сверху больше похоже. Кто их поймет, этих пчел.

— Пахнет медом, — крикнул Пух через некоторое время.

— Ты его видишь? — спросил Кристофер Робин.

— Вижу, но мне никак до него не добраться.

— Почему?

— Потому, что нет ветра.

— Кристофер Робин! — громко прошептал Пух через минуту.

— Чего?

— По-моему, пчелы меня в чем-то подозревают!

— В чем именно?

— Не знаю! Что-то подсказывает мне, что у них есть подозрения!

— Наверное, они думают, что ты подбираешься к их меду.

— Может быть, и так. Кто их поймет, этих пчел.

Чуть-чуть помолчав, Пух снова заговорил:

— Кристофер Робин!

— Что?

— У тебя есть дома зонтик?

— Кажется, есть.

— А не мог бы ты принести зонтик сюда и погулять с ним под деревом?

— Зачем? — спросил Кристофер Робин.

— Чтобы иногда поглядывать на меня и говорить:

«Ой-ой-ой, кажется, дождь собирается». Так мы их наверняка обманем.

— Бедненький глупый мишка! — улыбнулся про себя Кристофер Робин, но вслух ничего не сказал, чтобы Пух не обиделся. И побежал домой за зонтиком.

— Сколько можно ждать!? — сказал Винни-Пух, как только Кристофер Робин вернулся. — Я уже начал волноваться. Что-то пчелы ведут себя особенно подозрительно.

— Зонтик открывать?

— Давай, только в Нужный Момент. Надо все рассчитать точно. Самое главное — обмануть Пчелиную Царицу. Тебе снизу не видно, которая из них Пчелиная Царица?

— Не видно.

— Это плохо. Значит, так. Начинай ходить с зонтиком туда-сюда, приговаривая: «Ой-ой-ой, кажется дождь собирается.» В это время я буду петь Тучкину песню, пусть они думают, что я настоящая тучка. Открывай!

И Кристофер Робин заходил под деревом, интересуясь погодой, а Винни-Пух запел такую песню:

Я Тучка, Тучка, Тучка,
А вовсе не медведь.
Ах, как приятно Тучке
По небу лететь!

Ах, в синем, синем небе
Порядок и уют —
Поэтому все Тучки
Так весело поют.

Пчелы разжужжались окончательно. Когда Тучка приступила к исполнению второго куплета, некоторые из них уже вылетели из гнезда и закружились вокруг нее, а одна даже присела на Тучкин нос, всего на секундочку, и снова улетела.

— Кристоферчик Робинчик! — заверещала Тучка.

— Что?

— Я понял! Мы допустили ошибку. Это ложные пчелы.

— Какие-какие?

— Такой сорт. Абсолютно Ложные Пчелы. Они делают ложный мед. Поэтому, я думаю, мне лучше спуститься.

— Как? — поинтересовался Кристофер Робин.

Вот об этом Пух не подумал.

— Можно, конечно, отпустить веревочку, — рассуждал медвежонок, — но тогда я снова — бум! — упаду. Нет, так не пойдет.

— Кристофер Робин! — закричал Пух. — Ты должен попасть в шарик из ружья. У тебя ружье с собой?

— Ясное дело, — ответил Кристофер Робин. — Но если я выстрелю, шарик испортится.

— А если не выстрелишь, тогда испорчусь я!

Кристофер Робин долго не сомневался. Он тща-а-ательно прицелился и выстрелил.

— Ой-ой-ой! — завопил Пух.

— Разве я не попал? — спросил Кристофер Робин.

— Ну, не то чтоб совсем не попал. В шарик не попал.

— Извини меня, пожалуйста, — попросил Кристофер Робин и снова прицелился. На этот раз он не промахнулся. Шарик становился все меньше и меньше, а Винни-Пух плавно опускался на землю.

Но он так долго провисел в воздухе, держась за веревочку, что лапки у него совсем онемели, и он целую неделю не мог пошевелить ими.

Лапки так и торчали кверху, а когда на нос Пуху садилась муха, ему приходилось долго сдувать ее: «Пух... Пух...»

Кое-кто говорит, что именно после этого случая Пуха назвали Пухом. Но мы-то с вами знаем, что это не так.

— Все, сказка закончилась? — спросил Кристофер Робин.

— Эта закончилась, но есть и другие.

— Про нас с Пухом?

— И про Пятачка, и про всех остальных. Ты разве не помнишь? — спросил папа.

— Вообще-то помню, только когда хочу вспомнить, сразу забываю.

— Однажды, когда Пух и Пятачок ловили Гиппопотопа...

— Они же не поймали его, правда?

— Да.

— Конечно, Пух не умеет ловить Гиппопотопов, он ведь такой глупенький. А я поймал?

— Ну, это уже другая история.

Кристофер Робин кивнул.

— Вообще-то я все помню, — повторил он. — Это Пух немножко подзабыл. Поэтому ему будет очень интересно послушать снова. Ведь это будет просто воспоминание.

— Ия так думаю, — сказал папа.

И Кристофер Робин глубоко вздохнул, взял медвежонка за заднюю лапу и медленно пошел к двери, волоча Винни-Пуха за собой. У двери он обернулся и спросил: «А ты придешь посмотреть, как я купаюсь?»

— Приду, наверное.

— А ему не было больно, когда я попал в него из ружья?

— Ни капельки.

Кристофер Робин кивнул и вышел, и папа услышал, как Винни-Пух — бум-бум-бум — поднимается по ступенькам.

Читайте здесь или здесь