|
На Дальнем Востоке много рек и озер с эвенкийскими названия. В бассейне реки Буреи протекают речки с такими экзотическими именами, как Аимка, Алонка, Акишма, Адникан, Дубликан, Кивили, Солони, Усмань, Туюн и т.д. Все они собирают свои воды с хребтов, имеющих не менее чудесные имена, – Турана, Эзоп, Даджал, Дуссе-Алинь... Названия эти мелодичны и поистине завораживают приехавшего сюда впервые человека. Но главное достоинство этих рек и речушек даже не в том, что здесь водятся хариус, ленок, таймень, а в том, что на берегах большинства из них нет ни одного населенного пункта, и поэтому воды их первозданно чисты. В любом месте можно зайти в речку и пить воду пригоршнями...
Попали мы на речку Нимакан случайно. Я и мой товарищ Василий Иванович по давно заведенной традиции отправились на весеннюю ловлю рыбы. После двух-трехнедельной подготовки, как только пройдет ледоход, а зачастую и не дожидаясь его окончания, мы отправляемся отвести душу – порыбачить всласть.
От нашей базы отдыха, расположенной в районе железнодорожного БАМовского моста через Бурею, на этот раз решили идти до устья ручья Большой Ерик. По рассказам стариков, в среднем течении на этом ручье когда-то был золотой прииск, и там в ту пору водился самый крупный ленок.
На Бурею мы приехали рано утром, погрузили свои вещи, снасти и запас топлива в моторную лодку и отправились в путь. Нам предстояло пройти километров семьдесят вверх по течению, но планам нашим не суждено было сбыться. Мы прошли по чистой воде меньше полпути, как вдруг наткнулись на полностью закрытый льдом плес, только вдоль гравийной косы тянулась узкая полоса открытой воды, по которой лодку можно было провести вручную. Но и эта полоса очень скоро кончилась.
Стало ясно, что река освободилась ото льда не вся, целые участки русла оставались под мощным ледяным панцирем. У здешних рек свой характер: сплошного ледохода может и не быть.
Мы остановились, не зная, что делать. Между тем полуденное солнце пригревало все сильнее. Рядом с нами находился громадный залом, какие довольно часто встречаются на реке.
Обычно они образуются во время летних паводков, когда тихоокеанские тайфуны обильно поливают ливнями хребты, и реки выходят из берегов, стремительным течением подмывают и выворачивают деревья с корнями. И где-нибудь в затишье или на крутом повороте река сотнями кубов беспорядочно штабелирует эти стволы.
Мы разделись, расположились на ближайшей громадной лесине, чтобы погреться на солнышке и обдумать, что делать дальше. Тишина стояла до звона в ушах, кругом – идиллия. Мы как бы слились с этим спокойствием и растворились в этой тишине.
Вдруг воздух дрогнул, прокатился низкий гул. Я поискал в небе самолет, но не нашел его.
Гул стал нарастать, затем прервался, но тот-час снова возобновился. К нему прибавился какой-то шелест, который становился все громче и громче. Мы вскочили на ноги. Я глянул на реку и обомлел: все поле льда перед нами пришло в движение. Сначала оно шло медленно и ровно, но в следующую минуту начало ломаться с оглушительным треском. Будто бы не было до этого тишины – на нас обрушилась какофония звуков, в которой можно было услышать и орудийные выстрелы, и шипение гигантских змей, и треск молний. Мы стояли, испуганные и очарованные открывшейся перед нами картиной.
Вода на глазах начала подниматься, и льдины полезли на наш пологий берег, угрожая раздавить лодку. К нашему счастью, масса льда двигала впереди себя полосу воды. По этой воде мы боком тащили лодку на себя, отступая все дальше на берег. А льдины выползали из воды, лезли друг на друга, становились на дыбы, достигая высоты в рост человека.
В эти минуты мы рисковали остаться в тайге без своего средства передвижения, со всеми вытекающими последствиями. Эти опасения и придавали нам силы тянуть четырёхсот килограммовый груз по едва прикрытым водой камням. Так продолжалось довольно долго, от места остановки мы отодвинулись метров на пятьдесят.
Работая, мы тем не менее наблюдали, что творится на реке. По фарватеру льдины шли с большой скоростью, налезая друг на друга, ломая с треском деревья на противоположном крутом берегу.
Закончилось все так же внезапно, как и началось. Вода вдруг резко отхлынула, большие и малые обломки льдин остались лежать в беспорядке на косе, и только по фарватеру лед шел сплошным потоком, но уже без грохота. Между льдинами я увидел трепетавшего на камнях хариуса. Вода ушла так быстро, что хариус не успел уйти. Мы нашли еще с десяток рыбин, оставленных на берегу опавшей водой. Видимо, ледоход для обитателей реки небезопасен.
Часа через два лед прошел, и на реке проплывали редкие льдины, а это означало, что данный участок реки снова открылся.
Мы решили идти дальше. С огромным трудом перетащив лодку с грузом через льдины, оставшиеся на берегу, к чистой воде, мы двинулись вверх по течению. Шли мы недолго, как вдруг увидели, что по реке навстречу нам движется шевелящееся сплошное белое поле льда.
Но на этот раз нам повезло: мы успели дойти до впадения в Бурею ее самого крупного притока Нимана. Он был чистый, и мы свернули в его русло, избежав встречи с движущейся по Бурее массой льда.
Пройдя километра три, мы попали из огня в полымя: навстречу нам сплошным потоком шли льды с верховьев Нимана. Мы еще не попали в затор, как справа появилось устье небольшой реки Нимакан. Деваться нам было некуда, оставалось только одно – зайти в приток.
Он встретил нас тихим спокойным плесом, который скоро закончился мелким перекатом. На моторе мы его не смогли пройти, пришлось тащить лодку на бечеве, и так было еще не раз, на каждом перекате.
Мы поднимались вверх по реке, внимательно высматривая просветы в густом лесу, окружавшем реку. И вот, наконец, такой просвет появился, а это означало, что там должно быть озеро. Поднявшись на крутой берег, мы увидели совсем рядом водную гладь небольшого водоема.
Для начала рыбалки нужно наловить живца. В пойме Бурей и ее притоков в изобилии водится озерная красноперка – небольшая рыбка длиной до 10 см. У нее плавники красного цвета, спинка темная, а бока и брюшко оранжевые. За полчаса мы без труда наловили столько, сколько нужно для ловли закидушками.
Ниже на реке мы приметили тихий глубокий плес, а в конце его - большой залом. Там мы и остановились.
Берег здесь пологий, чистый, мелкий галечник. Ближе к лесу вдоль берега тянулась зеленая полоса уже подросшего дикого лука. Время было позднее, и мы решили прежде всего поставить закидушки. Снасть простая: к капроновому шнуру длиной 20-25 м через 0,8-1 м привязываем 4-5 поводков с крючками №10-12. Этой снастью у нас пользуются весной и осенью. На нее в темное время суток ловятся таймень, ленок, налим, иногда сиг. Изредка попадается крупный хариус. Насадкой могут быть ручейник, земляной червь или короед. Но мы в этот раз решили не суетиться, а ловить только на живца. Крупная рыба в это время поднимается в верховья на икромет и активно кормится.
Мы забросили несколько закидушек, привязав свободный конец к тяжелому камню на мели. Снасть при этом ложится под углом 50-60° к течению. Еще несколько закидушек мы поставили выше по течению.
Палатку натягивали уже в сумерках, а ужин готовили при свете костра. Из-за тяжелого перехода с базы до места нашей стоянки день показался мне бесконечно длинным. Пора было поспать, но сон не шел: то ли переутомились, то ли дальний рев медведя мешал. Я предложил Василию Ивановичу посмотреть закидушку, которая была установлена прямо напротив догорающего костра.
Отблески костра освещали воду у берега, поэтому мне хорошо был виден шнур снасти. Я приподнял его и слегка потянул на себя. В ответ почувствовал несильные толчки. Начал не спеша выбирать шнур, двигаясь вниз по течению, как вдруг сильный рывок чуть не выхватил его у меня из рук.
Раздался громкий шлепок по воде. По всем признакам, попалась крупная рыба. Снасть была очень прочная, поэтому я торопливо начал выбирать ее.
Показался первый поводок, затем второй, на обоих сидела некрупная рыба. Но на конце снасти засеклась более солидная добыча, сопротивление было все отчаяннее, вода буквально кипела от мощных бросков. Понадеявшись на прочность снасти, я рывком дернул закидушку на себя, и в этом была моя ошибка. Таймень (это был именно он) вылетел из воды и упал у кромки берега, головой на камни, а хвостом в воду. Шнур полегчал, и я понял что рыба сошла с крючка.
В отблесках костра я увидел, как мощное тело тайменя изогнулось, повернув голову к воде. Я прыгнул на него, схватил поперек туловища, но он выскользнул из рук и едва не ушел. Уже в воде мне удалось сесть на него верхом; сжав рыбу коленями и руками, я выполз с нею на берег. Когда я хотел поднять тайменя, он снова вырвался, мощным рывком едва не вывернув мне руку. Мой напарник подоспел вовремя, подхватил добычу и откинул ее подальше от воды.
Пока я отмывался от рыбьей слизи и песка и переодевался, Василий Иванович отнес тайменя в лодку, снял с закидушки двух ленков, наживил на пустые крючки красноперку и забросил ее снова на прежнее место.
Так закончился первый день нашего похода на далекую таежную речку Нимакан.
Утро нас встретило приветливым пением птиц. Солнце уже поднялось и заметно пригревало. Мы хорошо отдохнули, настроение было приподнятое, и потому природа воспринималась восторженно, и все казалось прекрасным.
В первую очередь мы отправились к лодке, осмотреть нашу ночную добычу. Таймень был красавцем – торпедообразное тело, плавники и хвост красноватые, а сам как будто обсыпан серебром. Это был довольно крупный экземпляр, длиной 121 см и весом 19 кг.
Проверка закидушек подтвердила: ход рыбы был в разгаре. Почти на каждом крючке сидел то ленок, то налим. Закидушка, поставленная напротив костра, принесла нам сюрприз: еще один таймень, 7-килограммовый, да к тому же оказалось, что на этом же поводке сидел и налим! Оставалось только догадываться, как это произошло. Видимо первым живца взял налим, но не успел он проглотить наживку, как на него напал таймень и ударил его так, что у того наживка вместе с крючком из пасти вылетела через жабры наружу. А таймень вместо налима схватил живца с крючком. Чего только на рыбалке не увидишь...
Когда собрали всю рыбу вместе, улов оказался внушительным. Чтобы сохранить его, мы тушки выпотрошили, в каждую брюшину насыпали соли и аккуратно рядами уложили в целлофановый мешок. Недалеко от палатки на берегу лежала полурастаявшая льдина, которую мы использовали в качестве холодильника.
И, конечно, мы собрали прямо на камешках роскошный стол с пахучей дымящейся ухой, с диким зеленым луком...
Рыбалка получилась удачной и можно было ехать домой, но не хотелось так быстро уходить с этой гостеприимной реки, тем более, что у нас оставалось два свободных дня.
Вторая ночь тоже принесла хороший улов, хотя таймени уже не попадались. Больше рыбы нам было не нужно, и мы решили в этот день подняться по реке вверх, поближе с ней познакомиться.
В нижнем течении Нимакан – довольно спокойная речка. Перекаты широкие и мелкие, с быстрым течением. Глубина плесов от полутора до трех метров. Лежа на носу лодки, можно увидеть каждую песчинку, каждый камешек.
На ходу увидели, как в сторону стремительно метнулась тень хариуса. По быстроте этой рыбе нет равных. Если ночью с фонарем зайти в воду, его можно увидеть спокойно стоящим, но только тронь его палочкой, как он мгновенно исчезает. Глаза не успевают увидеть, в какую сторону он ушел.
По реке мы поднялись километров на тридцать. Здесь характер ее резко меняется, она входит в каньон, становится бешеной и непреодолимой. Первый же порог нас остановил.
Вниз по течению к своей стоянке спустились быстро. Пора было возвращаться домой. На четвертый день рано утром попрощались с гостеприимным плесом и пошли вниз.
На Нимане и Бурее плыли отдельные льдины, которые нам вовсе не мешали...
|
