—    Это опасно! — засмеялся Мило. — Он сделан из крема, варенья и леденцов. Но дворцу уже больше пятисот лет: крем, я думаю, не вполне свежий, а варенье и леденцы, вероятно, засахарились.
   Раковина пристала к берегу. Ступив на него, Люба не удержалась и нагнулась за цветком с жёлтыми лепестками. Стебель хрустнул и обломился. Люба лизнула его... Она ощутила кисло-сладкий вкус карамели. А лепестки цветка оказались лимонными дольками.
   Мило погрозил ей пальцем:
   —    Ты попадёшь в больницу с диагнозом — «сахарная болезнь»!
   Мило и Люба зашагали к дворцу. Под ногами у них хрустели засахаренные орешки, которыми, вместо гравия, была посыпана дорога. Всё вокруг напоминало огромную кондитерскую: по обеим сторонам росли деревья, ветви которых сгибались под тяжестью глазированных фруктов. Вскоре они вошли во дворец, который не охранялся.
   Полы во дворце были выложены вафлями, а стены облицованы белорозовым зефиром.
   У Любы кружилась голова от приторных ароматов ванили, корицы и фруктовых начинок. Но она взяла себя в руки и не отставала от Мило ни на шаг.
   Королева Сладкоежка Вторая полулежала на кушетке из яблочной пастилы и тянула прямо из банки сгущённое молоко, когда ей доложили о двух неизвестных, которые просят принять их.
   —    Пригласите! — молвила королева.
   Мило и Люба вошли.
   Пока Мило беседовал с королевой, Люба потихоньку отламывала кусочек за кусочком от ручки пряничного кресла, на котором она сидела.
   —    Да, ваше сладостное величество, моё решение окончательное: я направляюсь в Джоконду! — так, завершая беседу, сказал Мило.
   —    А ваша спутница?
   —    Отправится со мной!
   —    Она могла бы погостить у меня, — предложила королева Сладкоежка Вторая. — Какой же ребёнок не любит сладкого? А она, конечно, ребёнок... И ей здесь не может не нравиться. Кстати, у меня есть кое-что повкуснее, чем ручка старого кресла!
   —    Я нечаянно... От волнения, — стала оправдываться Люба.
   —    Знаешь, почему королеву зовут Сладкоежкой Второй? — шёпотом спросил у Любы Мило.
   —    Почему?
   —    Потому что Сладкоежка Первая — это ты!
   —    Всё естественно и нормально! — успокоила Любу королева, будто уловила слова Мило. — А тебе, — обратилась она к бывшему Щелкунчику, — незачем подвергать ребёнка опасностям! В моей стране извели всех мышей. Они перебрались в Джоконду. Там для мышей раздолье: они пожирают всё, что только можно сожрать.
   —    Я не боюсь мышей! — сказала вдруг Люба. И решительно покинула пряничное кресло с обломанной ручкой. — Я пойду с Мило!
   —    Она пойдёт! — подтвердил он.
   —    Я бы лично не рисковала... — с сожалением произнесла Сладкоежка Вторая.
   Мило решил переменить тему:
   —    Ваше сладостное величество! А есть какие-нибудь новости из Джоконды? Я имею в виду Николаса.
   Лицо королевы перестало быть сладким.
   —    Не упоминайте при мне его имени! Не представляю себе, как я могла согласиться стать его женой. Это было страшное заблуждение... Я не знала, что он столь безволен! Мышиный король сел ему не только на плечо, но и на шею. И в полном смысле слова лишил разума. Увы, Николас перестал быть Николасом!
   —    Вот поэтому я и спешу в Джоконду! — воскликнул Мило.
   —    Представьте себе, он тоже стал колдуном! — продолжала королева. — Решив жениться на чужой невесте, он превратил её жениха в деревянную куклу. И лишил его голоса. В буквальном, так сказать, смысле!
   —    Посмотрим... посмотрим... — пробормотал Мило.
   —    Надеюсь, вы заночуете у меня во дворце? Вечером у нас конфетный бал! Мои лучшие кондитеры продемонстрируют своё мастерство.
   —    Не хотелось бы задерживаться! — вежливо отказался Мило.
   Королева не стала настаивать и только спросила:
   —    Могу ли я чем-нибудь помочь вам?
   —    Добраться нам до границы с Джокондой, — ответил Мило.
   —    Охотно помогу! — согласилась Сладкоежка Вторая. — Моя карета к вашим услугам. Она вчера выпечена из лучшего пряничного теста!
   —    Не развалится в дороге? — спросил Мило.
   —    Если вы её не съедите! — Королева рассердилась. — Её выпекал самый опытный пекарь-каретник!
   —    Извините! Я неудачно пошутил... — Мило поклонился.
   Сладкоежка Вторая сменила гнев на сладость:
   —    Но как же вы перейдёте границу без пропусков? Она охраняется летучими мышами!
   —    Мы выедем, с вашего разрешения, этой ночью, чтобы к утру быть на границе, — сказал Мило. — Днём летучие мыши спят!
   —    И она тоже спит... — тихо произнесла королева, указав на Любу, которая вновь опустилась в кресло с полусъеденной ручкой и сладко в нём прикорнула. Вообще-то Люба любила спать... Но сейчас её сразила усталость.

   Мило и Люба вглядывались в темноту.
   —    Ты будешь делать всё, что я скажу тебе, — прошептал Мило.
   —    Как договорились... — чуть слышно ответила Люба.
   —    Сейчас летучие мыши облетают границу. Мы услышим, когда они будут над нами. Надо хорошо притаиться... Если они не заметят, дождёмся рассвета и быстро пересечём границу. А там уж я знаю дорогу, которая безопасна. Тише! Летят...
   Шорох крыльев, зловещее поскрипывание в воздухе заставили Любу похолодеть. Она съёжилась и плотно прижалась к земле.
   Летучие мыши держались сомкнутым строем, потом разлетались в стороны и вновь собирались вместе. Их было много... Они заслонили собою звёздное небо.
   Мило и Люба почти не дышали.
   Но вот зловещее поскрипывание стихло вдали.
   —    Убрались... — прошептал Мило. — Значит, начнёт светать. Летучих мышей заменят наземные стражники, но мы уже будем далеко. Вставай, Люба! Пошли...
   И они двинулись вперёд, продираясь сквозь заросли, спотыкаясь, падая и вновь поднимаясь.

   Люба проснулась, но глаз долго не открывала. Ночное видение не покидало её...
   И за завтраком мысли её были так далеко, что мама спросила с тревогой:
   —    О чём ты задумалась? Ты здорова?
   Люба молча допила своё молоко. И лишь тогда воскликнула, заставив маму вздрогнуть и схватиться за сердце:
   —    А ты могла бы ночью без пропуска перейти границу?
   —    Надо тебе измерить температуру! — убеждённо сказала мама. — И проверить, что за книжки ты перед сном читаешь...
   —    Никто здесь не понимает меня. — Люба тяжко вздохнула. — Тут я никому не нужна...
   А вечером она опять постаралась пораньше лечь спать: надеялась, что опять встретится с Мило... Не могла же она оставить его без помощи, одного!

СОН ПРОДОЛЖАЕТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ.

   Дворцовые часы пробили полдень, когда на городской площади появилась никому не знакомая девочка в сопровождении молодого офицера.
   Казалось, ничто не нарушило обычную жизнь Джоконды: лавки в торговых рядах, как и раньше, одна за другой закрывались на обеденный перерыв. Редкие в этот час прохожие торопились кто куда по своим делам. Не было слышно ни смеха, ни песен, ни даже обычных человеческих разговоров...
   Слуги и стражники Мышиного короля стали хозяевами города. Их нелегко было обнаружить: они скрывались среди серых сучьев голых деревьев, как бы сливаясь с ними, на выступах здания ратуши, на черепичных крышах домов. Однако, приглядевшись, можно было заметить их хищные глазки, словно просверливающие всё кругом.
   —    Ты видишь, сколько их? Повсюду... Ты видишь, Мило?
   —    Вижу... Но мы не должны выдать себя!
   —    Куда мы идём?
   —    Мне надо встретить хоть одного знакомого человека! — ответил Мило, вглядываясь в лица редких прохожих.
   Из переулка на площадь выехала повозка с корзинами овощей и фруктов. Старая торговка подгоняла унылого, задумчивого мула. При каждом ударе он пронзительно косил глазом на торговку, словно она была назойливой мухой.
   Внезапно послышался недобрый шум крыльев и зловещее поскрипывание: со всех сторон, как на приманку, стали слетаться мыши. Они набросились на повозку, в одно мгновение очистили её и столь же внезапно исчезли...
   Мило и Люба, притаившись за углом, наблюдал всё это.
   Послышалась сухая барабанная дробь... К центру площади направлялся взвод солдат. Они маршировали молча, с безразличными, окаменевшими лицами. Только барабанщик старался вовсю. Странное зрелище представлял собой этот взвод: ни у одного солдата не было оружия.
   —    Это мои друзья! — воскликнул Мило. — Я командовал ими. Подожди меня здесь...
   С этими словами он пристроился к солдатам и, прошагав немного, тихо обратился к своему соседу:
   —    Поль! А Поль! Это я... Твой капитан Мило! Я вернулся...
   Солдат Поль не ответил: быть может, барабанная дробь заглушила голос Мило.